Когда ты действительно должна терпеть!
Автор: Николь Стил [f]
Во время моих первых длительных летних каникул после первого курса в колледже я присоединилась к группе знакомых по колледжу во время автобусной турпоездки в Грецию. Мы сели на паром в Зебрюге (портовый город в Бельгии), где присоединились к автобусу, который должен был быть нашим домом в течение следующих 3 дней.
Это был не тот роскошный автобус, на который я надеялась, а старый греческий автобус, у которого даже не было туалета, что могло стать для меня поначалу катастрофой. Я надеялась, что не выпила слишком много кофе и фруктового сока за завтраком, и что мы будем часто останавливаться, по крайней мере в первое утро, до тех пор, пока я не смогу достичь обезвоживания в достаточной степени, чтобы пережить столь длительную поездку.
Итак, слушайте. Мы выехали из Зебрюге в 7 часов утра и, как и следовало ожидать, к 8 часам я уже очень хотела писить. Скрещивание ног не помогло облегчить эту потребность, поэтому я подвернула одну ногу под себя и прижала пятку к промежности, сидя в моей любимой позе ожидания. И я могла сидеть в автобусе так час или больше, не испытывая резких судорог, если бы мне пришлось их пережить. Я убедила себя, что будет ранняя остановка, скажем, в 9 часов, чтобы мне поссать, а затем более длительная поездка без остановок до обеденного перерыва примерно в 12 часов. Я рассчитывала на то, что смогу терпеть как раз до 9 часов, даже если мой мочевой пузырь будет беспокойно себя вести, и если я больше не буду пить, я смогу дожить до обеда, не слишком напрягая мочевой пузырь.
На самом деле, я чувствовала, что хочу в туалет, мне так нужен был туалет.
Перед 9 часами мы свернули на автостраду с зоной обслуживания, обозначенной всего в 10 км впереди, но, к моему отчаянию, мы проехали прямо мимо этой остановки, и я уверена, что моя потребность в мочеиспускании повысилась по мере того, как мы проезжали съезд и вывеску «Туалеты».
Не было никаких указаний на то, как далеко находятся следующие туалеты, поэтому мне просто пришлось ёрзать и извиваться на пятках, чтобы занять наиболее удобное положение и продержаться ещё немного. Это движение на сиденье вместе со странным стоном, когда я боролась с особенно важным моментом в моём терпении, привлекло внимание Сью, сидящей рядом со мной.
Думаю, она подумала, что я заболела автобусной болезнью, потому что она спросила, в порядке ли я, предложила направить вентиляцию холодного воздуха в мою сторону и поискала у себя сумку с аптечкой. Она была хорошо выглядящей, очень организованной девушкой, однако не из моих близких подруг.
Слабо улыбнувшись, я сказала ей, что со мной всё в порядке, затем передумала и решила, что, поскольку мы собираемся быть вместе в течение следующих 3 дней, то я могла бы сказать ей правду: «На самом деле, я хочу ссать, мне это сейчас так нужно».
Где же туалет? Я ведь молилась, чтобы мы остановились в той последней зоне обслуживания, и размышления об этом только усугубили ситуацию.
- Мы едем всего около 2 часов, - ответила Сью, - я не думаю, что мы должны так рано останавливаться. Скажи, тебе действительно нужно в туалет?
Мы миновали другую зону обслуживания примерно в 9:45, когда я уже дико хотела писить, и мне было интересно, сколько ещё мне придётся продержаться. Вскоре после 10 часов утра я почувствовала, что пожалуй достигла своего предела, и решила, что мне нужно попросить водителя остановиться в следующей зоне обслуживания, не пропустить ей, иначе мой мочевой пузырь лопнет, и я намочу трусики прямиком в автобусе. На мне была обычная студенческая «форма» - очень узкие джинсы и футболка.
Давление пояса этих джинсов на мой мочевой пузырь заставляло меня хотеть писить ещё больше, и мне хотелось бы иметь в тот момент юбку вместо джинсов. Мне потребовалось много усилий, чтобы сдержать мочеиспускание, когда я прошла по автобусу и спросила водителя, может ли он мне помочь:
«Пожалуйста, остановитесь в следующей служебной зоне, так как мне нужно в туалет».
Я не могла поверить, когда он сказал мне, что не может останавливаться, так как должен соблюдать строгий график и останавливается только в определённых местах. Итак, значит, некоторое время мы не собирались останавливаться, так что мне пришлось ожидать теперь туалета не скоро. Я пыталась дополнительно умолять его, сказав, что мне нужно срочно и что я буду очень скоро не в себе, но он просто фыркнул и отвернулся.
Я чувствовала, что вот-вот сорвусь и пописаю в трусики.
Когда я вернулась на своё место, любопытная Сьюзен захотела узнать, о чём я разговаривала с водителем, поэтому мне пришлось признаться ей, что теперь я абсолютно хочу ссать. Она тоже была обеспокоена тем, что я уже так сильно хочу пи-пи, поскольку не думала, что автобус должен был остановиться до обеда, через два часа. Им дали это расписание, когда мы начинали поездку, но, поскольку я села в автобус в последний момент, я этого не видела. Я действительно не могла в это поверить, но, проезжая мимо очередной служебной зоны, я поняла, что водитель не собирался меня жалеть и делать неофициальную остановку.
Я корчилась, пытаясь упереться пяткой в промежность изо всех сил, потому что я действительно дошла до уровня отчаяния.
Через полчаса я почувствовала, что вот-вот сорвусь и пописаю в трусики. Я ухватилась за сиденье и попыталась сесть на пятку, благо в штанах это было легко, чтобы было труднее противостоять давлению в промежности. Это немного помогло, и моё тело напряглось, когда я делала это, что также немного ослабило неистовое желание. Вызывало беспокойство то, что это была тактика «последней инстанции», и оставалось ещё больше часа до того, как мы должны были остановиться.
Как бы я ни хотела потерпеть дольше, я просто не могла поддерживать этот уровень усилий более десяти минут, не говоря уже о целом часе.
Мысль о том, чтобы действительно сорваться и намочить трусики, была ужасающей. Все в автобусе увидят, что со мной произошло в начале поездки, а я собиралась провести следующие 3 недели с некоторыми из них. Мало того, у меня было ещё впереди два года учёбы в колледже, и я знала, что о таком событии будет всем рассказано, когда начнётся следующий семестр. Кроме того, автобус был полон людей, без свободных мест, поэтому, если я пропитала сиденье своей мочой, мне пришлось бы сидеть на нём ещё 2 дня пути до Греции, а если водитель не разгрузит наш багаж, то таскать на себе мокрые джинсы и трусики. Осознав это, маким-то образом мне просто пришлось побороть это неистовое желание и заставить себя терпеть дальше.
Я чувствовала твёрдую, нежную выпуклость моего опухшего, раздутого мочевого пузыря...
Я практически достигла предела контроля над собой, незаметно сидя на пятке, поэтому, поскольку единственное, что имело значение, было ожидание, я просунула руку между ног и снова использовала пятку, чтобы помочь себе сильно прижать пальцы к промежности, наверное с минуту или около того, пока острая потребность в мочеиспускании не снизилась до более терпимого уровня. Я повторила так несколько раз, когда срочность достигла бешеного уровня, но каждый раз мне приходилось держать там руку подольше.
Сьюзан заметила, что я что-то не то делаю, и спросила, действительно ли я сильно хочу писить. Она явно не понимала, каково это иметь такой маленький мочевой пузырь, как у меня, поскольку я действительно часто страдала из-за этого в течение многих лет в школе и дошла сейчас до безумной стадии уже взрослая. Что, чёрт возьми, она думала, что я держусь за промежность, кроме как в крайнем случае, чтобы не намочить трусики. Я сказала ей, что мне так тяжко, что единственный способ выжидать - это держать себя руками. Когда она поняла, в каком я нахожусь состоянии, она предложила мне поменяться с ней местами и сесть у окна, чтобы никто другой не мог видеть, как я держусь за себя между ног. После того, как я передвинулась к окну, я перешла с сидения на ноге на плотно скрестив ноги и прижав руку к промежности. Сьюзен заодно дала мне журнал, чтобы закрыть мне колени, так как я всё время неприлично держалась за себя.
Через полчаса мой мочевой пузырь наполнился настолько, что мне стало больно, но я всё ещё держалась. Сьюзан сказала мне расстегнуть молнию на джинсах, что облегчило бы мою боль и немного уменьшило бы отчаянную потребность поссать. Я чувствовала твёрдую, нежную выпуклость моего опухшего мочевого пузыря, которая показывала, насколько он там полон.
Что могу сказать? Остаток утра прошёл в нескончаемой агонии и отчаянии, которые, казалось, длились вечно, когда я изо всех сил боролась с собой, чтобы удержать мочевой пузырь под контролем. Постепенно я становилась всё более и более нервной, отчаянной, и всё, что я могла сделать, это попытаться крепче скрестить ноги и сильнее надавить пальцами на мою уретру. Теперь я использовала обе руки, чтобы усилить давление, говоря себе при этом, что мне просто нужно подождать и что я абсолютно нисколько не собираюсь давать моче вытекать, независимо от того, насколько будет полон при этом мой мочевой пузырь.
Сью шептала мне ободрение, говоря, чтобы я терпела и держалась, что мол это не продлится долго, всего-то осталось несколько минут. Несколько раз мне казалось, что я на самом деле не могу терпеть ни минуты, и только её ободрение удерживало меня от того, чтобы сдаться и обоссать себя со всех боков. Мой мочевой пузырь теперь был настолько неимоверно раздут, что даже мои трусики причиняли ему боль, поэтому я держала одну руку где-то внутри них, оттягивая резинку и прижимая её прямо к моей одежде. Я пробовала все уловки, которые знала до этого, чтобы удержать мочу, и мне было всё равно, сможет ли кто-нибудь увидеть, что я тут делаю. Я скрутила ноги вместе, насколько могла и насколько это было возможно.
Я использовала обе руки, чтобы получить максимально возможное давление прямо на моё отверстие для выпуска мочи, чтобы ничто не могло вытекать наружу. Я сгибалась примерно вдвое, пытаясь надавить ещё сильнее, затем выпрямлялась, чтобы давление на мочевой пузырь стало меньше. Несколько раз я думала, что вот-вот протеку в трусики, но каким-то образом правда сдерживалась, стиснув зубы с необходимым усилием. Скажу вам, я стонала от боли и отчаяния, а Сью уже так беспокоилась обо мне, что пошла и умоляла водителя остановить автобус, чтобы я могла выйти пописить, прежде чем я поврежу себя. Он сказал ей, что мы должны остановиться примерно через 30 минут, и до этого он не остановится. По крайней мере, теперь у меня была цель, которой я могла следовать, хотя я почти плакала от мысли, что мне придётся терпеть агонию ещё так долго.
Каким-то образом я протянула руку, сжимая себя обеими руками между ног изо всех сил, вздрагивая от усилия ожидания и хныкая от отчаяния. Сью была чудесной подругой, она обняла меня, умоляла меня как-то продержаться ещё немного, говоря, что мы почти у цели и скоро поссым. Мы приближались к другой зоне обслуживания, и это должна была быть та, в которой мы должны были остановиться. Я считала оставшиеся минуты, говоря себе, что мне просто нужно продержаться ещё несколько минут, и вот, наконец, мы сбавили скорость и съехали с автострады.
«Мы должны припарковаться прямо возле туалета», - сказала я Сью, - «Я не могу далеко ходить в этом состоянии».
Сью сказала мне застёгивать только одну пуговицу на джинсах, на случай, если молния окажет невыносимое давление на мой опухший мочевой пузырь.
Я почувствовала, что мой мочевой пузырь начинает поддаваться...
Наконец мы остановились примерно где-то в 50 метрах от основных зданий, где были туалеты. Я попыталась нормально ходить, но только сошла с автобуса, как почувствовала, что мой мочевой пузырь начал поддаваться, и, независимо от того, кто мог меня видеть, мне снова пришлось держаться между ног обеими руками. Сью видела, что я почти стала как вкопанная, в отчаянии скрючила ноги, но всё же сдержалась и взяла на себя управление, наполовину волоча, наполовину таща меня к ближайшему туалету. Не думаю, что я могла бы пройти по этой автостоянке без её помощи; Я бы сломалась, не выдержала и намочила трусики где-то по дороге.
Сью практически перенесла меня в ближайшую кабинку и подтолкнула к унитазу, запирая за нами дверь. Я почти протекала, ещё когда стягивала джинсы и трусики, и всё ещё прижимая одну руку к моей письке.
Первая струя мочи вышла ещё до того, как я села на унитаз, а затем я смогла расслабиться и позволить мочи вытечь, как из пожарного шланга. Какое чудесное облегчение после столь долгого времени в пути! Самая невероятная струя мочи под высоким давлением, которую я когда-либо производила, выстрелила в унитаз, показывая тем самым, насколько полон был в тот момент мой мочевой пузырь.
В конце концов давление упало до нормального уровня, но я, казалось, ссала целую вечность, снова показывая, как сильно мне нужно было в туалет. Я прошла через это и каким-то образом сумела сохранить свои трусики сухими, не страдая от ничего хуже, чем ноющий мочевой пузырь.
Прежде чем мы вышли из кабинки, я с благодарностью обняла Сью, потому что я бы вряд ли смогла бы пройти это без её помощи и поддержки.
У неё были невероятные способности, потому что она не писила тогда со мной, и даже после пяти часов в автобусе она совсем не хотела писить. Пока мы мыли руки, из кабин вышли ещё несколько девушек, делая замечания вроде:
«О, какое облегчение, я думала, мы никогда не доберёмся досюда».
«Я была абсолютно не в себе, моча почти выходила из ушей, я был так готова обоссаться».
«Так намного лучше, это было похоже на нирвану».
Я в итоге так сильно перенапрягла свой маленький мочевой пузырь, что у меня весь день потом болел живот, и, хотя я не выпила ни капли за обедом, я постоянно хотела ссать, и мой мочевой пузырь полностью повторил утреннее состояние, когда мы снова остановились ближе к вечеру. После этого я стала настолько обезвоженной, что мне не нужно было так часто ходить ссать. И я добралась до Афин без каких-либо более ярко выраженных случаев с мочевым пузырём. На обратном пути из Греции я уже знала, чего ожидать, и почти ничего не пила в течение 24 часов перед тем, как автобус отправлялся в путь, так что у меня было такое обезвоживание, что мне вообще не понадобился туалет в дальнейшей дороге.
